Monday, August 10, 2009

Дождь (serves best when listening to Jeff Parker)

— Ты меня любишь?
И в ответ лишь тишина. Городские пробки светят белыми огнями и красными глазами. Люди торопятся. Идёт дождь. Тонкие масляные струйки и отдельные капли ползут по стеклу. Шум города, далёкие гудки автомобилей, ропот толпы — всё это за глухим стеклом, там, внизу. Здесь же — звук джаз–банда, запах плавящегося воска свечей и мерное постукивание вилок о фарфоровые тарелки, время от времени сопровождаемое звоном бокалов. Она молчит, задумчиво нарезая стейк. Отблески ламп и свечей играют на её длинных лакированых ногтях, кольцах, сергах. Наконец, откладывает в сторону столовые приборы, промакивает салфеткой уголки губ. Поднимает от тарелки взгляд. Её большие карие глаза, как глубокие омуты, в которых тонут все мысли и образы. Он ждёт. Нельзя сказать, чтобы он был напряжён или скован. Его поза скорее говорит о спокойствии и полном равнодушии к ответу, который сейчас прозвучит. Каким бы он ни был.
— Мне кажется, тебе не нужен ответ, — наконец, произносит она.
— Если бы не нужен был ответ, то и не нужен был бы вопрос, — он терпелив, но то, как он кончиками пальцев слегка поглаживает ножку бокала, выдаёт волнение.
Она закрывает глаза и еле заметно вздыхает. Вот она, точка невозврата. Сказать «да» — и взять на себя массу ответственности, которой абсолютно не хочется. Или сказать «нет» — и потерять всё в один миг.
Она молчит. Он ждёт. Джазз–банд заканчивает композицию. В наступившей тишине недовольным шмелём начинает жужжать виброзвонком телефон. Он достаёт из внутреннего кармана трубку. В помещении достаточно темно, чтобы на лице мужчины отразилось мертвенное сияние экрана. Он ещё раз смотрит на женщину. Она всё так же молча сидит рассматривая недоеденный стейк.
Он молча встаёт и уходит. Лишь дождь тихо шуршит за окном.
Начинает играть контрабас.

No comments:

Post a Comment